Брезгливым не читать!
Сестра купила себе вторую по счету посудомоечную машинку.
-У тебя же уже есть одна? — удивилась я.
Сестра улыбается:
-Ты же знаешь, как я не люблю мыть посуду, просто ненавижу! Поэтому купила посудомоечку повместительней. А старую на дачу увезу..
Тут я рассмеялась:
-А помнишь?!
-Да помню-помню! Молчи! Мой муж никогда! Слышишь? Никогда не должен узнать об этом!
***
…Так как я была старшей в семье, мать всегда заставляла мыть посуду именно меня.
Я, как и полагается подростку, упрямо огрызалась на мамку:
-А почему именно я вечно должна ее мыть? Пусть Надька тоже хоть иногда моет!
Надюха — это сестра, младше меня на пару лет. Наглая лентяйка и обманщица, зато в отличие от меня она с ранних лет умела ябедничать и подлизываться, поэтому Надьку жалели и особо не напрягали с уборкой в доме.
И вот как-то летом я объявила бойкот: каникулы же начались, мне тоже хотелось отдохнуть по-человечьи от этой посуды. Еще, именно в наши каникулы у мамы с папой начинались отпуска, а когда в доме куча народу, то и посуды после каждой трапезы оставалась просто нереальная, как мне тогда казалось, гора.
-Я не буду мыть за вами всеми одна! — вякнула я, уперев руки в боки.
-И что ты предлагаешь? — спросила мама.
Я молча указала глазами на сестричку.
-Надька! — глядя мне прямо в глаза, крикнула мать и Надька нехотя оторвала свою пятую точку от дивана.
-Отныне и во веки веков вы с сестрой будете мыть посуду по-очереди! — скомандовала родительница и я удовлетворенно подмахнула башкой, на которой была улыбка до ушей.
Сестра что-то тихо бурчала себе под нос, пока я тащила из кухни огромный таз со сваленной в него грязной посудой.
Я, светясь счастьем, вручила тазик сестре и демонстративно улеглась на диван, на котором до этого отдыхала Надюха.
Сестра, ворча, вздыхая и громыхая тазом, утащила его на улицу.
Было лето и мыть посуду дома на кухне было скучно, поэтому во дворе у нас стоял столик, на котором мы и мыли посуду.
А воду брали в огромной алюминиевой бочке, стоявшей во дворе: в ней вода нагревалась на солнце и было очень приятно мыть такой тепленькой водицей посуду.
Сильно сомневаясь в том, что сестра подойдет к вопросу с особой тщательностью, я выбежала к окну в веранде, чтобы подглядеть втихомолку, что она там творит.
И увидела, что Надюшка, стоит, хмурая, мрачная, сопит, взирая на тазик с горой грязных тарелок, чашек, вилок-ложек.
Внезапно Надька ухмыльнулась, подняла таз и утопила его в этой самой бочке с водой.
(Вообще-то мама нас всех строго-настрого приучила: не засирать эту чистую воду — сколько взял оттуда воды для помывки посуды, столько и долей обратно из-под крана. Но чтобы вот так бухнуть туда посуду, да еще и грязную — небывалое святотатство!)
Таз утоп, а насвистывающая сеструха спряталась в летней кухне — там тоже есть телек и диван.
Я периодически зависала у окна, чтобы посмотреть, что же произойдет дальше.
И увидела что через полчаса Надька, встав у бочки, по-очереди вытаскивала из нее тарелки, чашки… и складировала их на стол, нисколько не утруждая себя тем, чтобы взять губочку и потереть загрязненные места.
Посуда после такого наплевательского отношения, естественно, осталась вся в жирных разводах. Я скрепя зубы пила из такой засаленой чашечки чаёк, мечтая убить засранку, но перемывать за нее всю посуду я не намеревалась.
Родители молчали, наблюдая за всем этим безобразием.
Мыли посуду с сестрой мы по-очереди так: одну неделю — она, другую — я.
Поэтому и вечером, и утром, и на следующий день, сестра все также таскала таз с грязной посудой и топила его в бочке с водой.
А лето было, жара, зной.
Как-то через пару дней я проходила мимо бочечки и унюхала от нее смрадный душок.
Воняло так, словно какое-то животное сдохло и разлагается.
Запах шел от бочки.
Я с ужасом взглянула в воду в бочке: там плавали ошметки заварки, макарон, и даже рыбные косточки!
И в самой глубине этой тухлой воды я разглядела тусклый блеск нашей посуды.
Что было дальше — не описать словами! Я побежала и доложила все мамке, мы вместе, зажав носы, вытаскивали из бочки посуду и перемывали ее в трех водах с кипятком и с щелочью.
Ну и мама оттаскала сестру за ухо так, что оно у нее до сих пор оттопыривается малехо.
С посудой она потом снова сильно спалилась, когда отец попросил Надьку помыть сковородку, а она ее бросила Бояру (это пса нашего дворового так звали). Нужно ли говорить, что пес дочиста вылизал посудину, которую отец вовремя увидел. Так у Бояра тогда появилась своя вторая миска, а сестра была сильно наказана за свою изобретательность!
После этого на какое-то время сестру отстранили от уборки — мы всей семьей боялись прикасаться к посуде после Надьки.
Чему она несказанно обрадовалась, а мама потом мне за то, что я больше всех ей по дому помогаю, стала покупать красивые шмотки, поэтому вскоре и сестра втянулась мне помогать, чтобы заслужить себе наряды тоже, а не ждать с меня обноски.
PS: Зато Надька меня в свое время научила, куда деть неполучившееся тесто: вываливаешь его корове! Она с таким упоением его съедает и смотрит потом на тебя благодарным взглядом. И глядя на нее, понимаешь, что хоть тесто и не удалось, но оно точно вкусное и съедобное!