Если вы празднуете Новый год с детьми, будьте готовы к неудобным вопросам. Лично мне вчера всучили трёхлетнюю девочку, и я включила ей телевизор.
— Это — девочка, — радостно воскликнул ребёнок, увидев выступление Валерия Леонтьева на крыше гостиницы Националь.
Фото: Первый канал
За спиной Леонтьева был Кремль, отступать было некуда, а пел он про дельтаплан. Нет, я искренне пыталась рассказать ребёнку, что вот это вот — дядя и нифига не тётя, но девочка была логична — выглядит-то как девочка!
Впрочем, Валерий Леонтьев — далеко не самый худший вариант новогодней ночи на Первом.
Фото: Первый канал
Почти сразу после Путина на экран влезла нефертильная бабушка. Пела она, как всегда, про любовь — где-то летала она там после мыслей о чужом мужике, а подлеца рядом не было. В общем, типичная пугачёская хрень о «сильной женщине, мечтающей о стойкой эрекции».
Суть не в этом. Всё намного страшнее. Разменяв 8 десяток, бабушка поёт о любви, но выглядит, мягко скажем, на свой преклонный возраст.
Фото: Первый канал
Что делать, если лицо — как у шарпея морда, а петь нужно о любви и чувствах? Пугачёва нашла выход: всё вокруг цветное, а она сама — чёрно-белая! В смысле, монохромная.
Это известный трюк, когда не помогает пятисантиметровый слой грима, а десятисантиметровый уже отваливается. Нет фактуры на лице — сделай ч/б кино!
Аллочка, наше ты фсё, ну пожалей хоть себя, не позорься, раз уж на нас, зрителей, тебе наплевать! О душе думать пора, Никита вон скоро родит — правнуки на носу, а ты всё из себя секс выжимаешь!
Не смешно уже это, противно.
Ну и под занавес спела Лолита. Нет, она не была гаже всех, но остальных, выступавших между ней и Пугачёвой, я толком не знаю. Лолита просила любить её грубо, а сама — с хитрой рожей — демонстрировала новый костюм из серии «я урод».
Фото: Первый канал
Объясните мне, где она их находит? Говорят, есть какая-то китайская барахолка для жён из арабских стран?
Короче, как же всё это говнище затрахало. Миллионам граждан о мечтах поют дяди-девочки, о любви — монохромные прабабушки, а об сексе — чудовища в костюме обгадившейся гадюки.