Однажды, моя бабушка сварила щи. Настоящие такие: из печки, в чугунке, со свежей капустой. Большая тарелка, как у взрослых, хлеб толстыми кусками, зелёные перья лука и крупная соль. Всё как надо.
— Кушай, Сашенька.
— Спасибо, не буду.
— Ах, как же? Почему же? — взволновалась бабушка.
Вы же помните запах свежей варёной капусты? Специфический аромат.
— Да… Просто не хочется.
— Ну почему? Я же стряпала, специально старалась.
Как я, шестилетний пацан, скажу в лицо любимой бабуле, что супчик-то говном пахнет? Ужасно такое говорить, но мне действительно так казалось.
— Ну-у-у… Можно, я просто хлеба солёного с маслом «вонючим» поем?, — вонючим мы нерафинированное подсолнечное называли.
Я даже не сразу понял, что это суп так пахнет. Мало ли, чем ещё могло. Но вот он, в тарелке, прямо передо мной. Самые свежие, душистые щи.
— Да в чём же дело? Что не так? — начала волноваться бабушка.
Бабулю я очень любил. Вижу, что расстроил её, отчего ещё хуже стало. И врать нельзя, и правду сказать не могу.
— Бабушка, прости, — голос задрожал, — но суп говном пахнет.
Покраснел весь, чуть не реву, глаза в стол. Все хохочут, бабуля тоже. Но видно, что опешила. И смех, и грех. Понял потом, что это капуста. Щи вкусные были, но есть так и не стал.
Вспомнилось, на ночь глядя. Четверть века прошла. До сих пор стыдно.